«Трикстер, Гермес, Джокер»: где мой черный кадиллак

Есть книги, которые лежат в магазинах на виду, а есть те, которые притаились, задвинутые на верхней полке стеллажа, и ждут того, кто их будет искать или же наткнется случайно. Об одной такой я и хочу рассказать в этом посте. Автора зовут Джим Додж, книга называется «Трикстер, Гермес, Джокер» (оригинальное название — Stone Junction). Я, признаться, целился на нее уже давно, но аннотация о неизвестном битнике, проевшей плешь триаде «секс, драгз и рок-н-ролл» вселяла зевоту и подозрение об обмане. Однако чем больше строишь концепций о неизвестном, тем беднее жизнь, и тем вероятнее, что пройдешь мимо книжного домика с новыми друзьями. Роман Доджа оказался именно таким.

Американец Додж и впрямь существует на полянке битников, хиппи и прочих «изи райдеров», улыбчивый бородач, долго живший в коммуне, однако писать начавший поздно — в 1980-е. Роман «Трикстер, Гермес, Джокер» тоже добродушный и очень затейливый. Рассказывает он о бродягах, благородных наркоманах, магах вне закона, и построен по принципу — нет, даже не магического реализма, а волшебной сказки, скомбинированной с вестерном и шпионским триллером.

Если помните, был такой американский фильм «Трасса 60» — фантастическая притча, может, излишне пафосная, но с неплохой завязкой. Герой там останавливается у развилки, сворачивает на неизвестную трассу и оказывается в параллельной, альтернативной, полуночной реальности. Додж нырнул в кроличью нору еще до того, как сел писать роман, поэтому все пространство романа, исчерченное трассами и чудными пунктирами, это альтернативная Америка благородных отщепенцев, где по Великому Каньону текут алмазные ручьи, в реках серебрится форель, и у каждого хорошего человека в кобуре кольт 45-го калибра.

Про волшебные сказки написал эссе Толкиен, над их классификацией потрудился замечательный отечественный фольклорист Владимир Пропп, и практически все законы, обозначенные этими благородными джентльменами, у Доджа присутствуют. Перекрестки, инициации, волшебные помощники — все, как у людей. Только вместо ведьм и колдунов — спецагенты ЦРУ и тайные общества, вместо гоблинов — краснолицые жители глубинки, вместо фей и эльфов — наркофармакологи, медитаторы, индейцы и профессиональные картежники. Главный же герой — Иванушка — изучивший все премудрости конспирации и изменения сознания юноша, умеющий менять обличия, оседлать вертолет на лету, проходить сквозь стены и исчезать в гигантском алмазе.

Все это нисколько не похоже на Керуака, Гинзберга, Берроуза и Хантера Томпсона, но они курят трубку мира где-то поблизости. Поэтическая образность сказочного вестерна немного роднит Доджа с Ричардом Бротиганом, агентурные перипетии — с Пинчоном. Но гораздо лучше, чем с помощью перечисления имен писателей, пространство романа можно понять, если представишь, что поутру ты взломал сейф, похитил папку с секретными документами, касающимися всего ядерного оружия страны, под моросящим дождем угнал машину у придорожного мотеля, а теперь, оставив ее у обочины, залез в кабину к дальнобойщику, у которого играет текучий психоделический блюз, за окном по прожженным солнцем пустошам летит перекати-поле, а ты улыбаешься во весь свой щербатый рот и напеваешь: «Не волнуйся, мама! Ничего не будет хорошо».

Фото Татьяны Кривенко