«Акимуды»: Россия для мертвых

Давеча зашел в «Плиний» посмотреть на новинки и увидел толстый том Виктора Ерофеева — под названием «Акимуды». Про этот новый ерофеевский роман недели две назад написал поэт Шиш Брянский в газете «Взгляд». Расхваливал, мол, эпохальная социальная сатира про то, как Россию захватили мертвецы. Про то, как они пришли в Кремль, про то как шагали по улицам, скандируя: «Россия для мертвых!». Идея заинтересовала, и я решил почитать, ожидая чего-то в духе сорокинского «Дня опричника». В плеере у меня как раз рычал из последнего альбома Летов: «Танцы для мертвых сквозь толстое стекло».

Социальной сатиры в «Акимудах» оказалось меньше, чем хотелось бы, вместо них — тягостный и, кажется, на коленке написанный постмодернистский текст, состоящий из клочков, один — про мертвецов, второй — про то, как писателя осаждают поклонницы, третий — про неудачный сексуальный опыт, четвертый — про девушку, которая маструбирует на фото лидера московской оппозиции. И вся эта радость тонет в цитатах из русской классики и некрасивого русского мата.

Мертвецкая тема выглядит так. Неожиданно Россию атаковала армия мертвецов из государства Акимуды (нехитрая анаграмма — «мудаки»). Поначалу, мало понимая происходящее, Путин (в романе он зовется Главным) ночью бомбит Сочи (погибает 20 тысяч), но мертвяки побеждают, через несколько месяцев прорывают кордон московского метрополитена, и Главный быстро переходит на их сторону, консервируя мертвечину в стране.

Под мертвяками, как можно догадаться, имеются в виду все скелеты в шкафу русской истории. Еще это издевка над русским философом-космистом Николаем Федоровым, желавшим воскрешать всех и вся, а также над заключительными словами православного «Символа веры»: «Чаю воскресения мертвых». Бесконечные мертвецы — от Ивана Грозного и Сталина до писателей Золотого и Серебряного веков, а вместе с ними рядовые отечественные трупы всех времен и народов — все они расхаживают по России, насилуют живых, раздирают в клочья, становятся членами правительства, полиции.

Выживание любого человека в России становится немыслимым, а омертвение — ведет отчизну (как она сама считает) к статусу сверхдержавы. Россия погрязла в мертвых мифах, смена власти (либеральная или наоборот) сможет легализовать нового правителя только если он создаст еще один мертвый миф. Метастазы русской истории и русской духовности расползаются, а главный герой, отбрасывая мертвые приличия и условности, все занимается и занимается сексом с героями и героинями (используя преимущественно сортирный жаргон).

Спорить и входить в бессознательное Виктора Ерофеева не очень хочется. Некачественность исполнения и надоевшие приемы раздражают. Читая эту сомнительную мудрость, я почему-то вдруг вспомнил брошюрку футуриста Алексея Крученых «Чорт и речетворцы».

Вся русская литература, писал Крученых, с древнейших времен была истинно духовной, но при этом всегда кружилась в колесе чорта. Всякий писатель старался чорта поймать, разоблачить, проклясть или хотя бы восхвалить. Все старались спасти неясно мыслимый народ, провидя полный и решительный конец всего — не литература, а общество спасения. Другие, им вопреки, чорту поклонялись, рассматривали его в микроскоп, шутили шутки, играли словами. Как дети в сказке, писатели заблудились в трех волосках чорта, и в итоге все были раздавлены чортом.

Футуристы верили, что смогут выйти из порочного круга и создадут новый язык. Создадут что-то свободное и красивое. В какой-то очень короткий промежуток времени (1910-е годы) это получалось, но быстро захирело и возвратилось на те же рельсы. Неужели Россия только и может давать, что пафосную духовность или такие вот «Акимуды»? Я думаю, нужно срочно ехать на море.

Фото Анны Золотовой