«Многие хотят раскрепоститься»

По мнению рядового обывателя, фотограф в стиле ню, наверное, самая приятная работа — снимай обнаженных девушек, да еще и порой деньги за это получай. Ну, а если не деньги, то хотя бы обыкновенное мужское удовольствие. Правда, так выглядит работа фотографа в стиле ню только со стороны. Что же побуждает нормальных мужчин обращаться к такому виду искусства? Как они справляются со своим естественным сексуальным возбуждением, и что происходит на съемочной площадке? И зачем это надо девушкам?

Игорь Парфенов, 38 лет, женат:

Я — художник, у меня есть определенное восприятие мира. Я и на уроках раньше много рисовал обнаженной натуры. В женщине я вижу красоту объемов и форм, для меня это — первично, что и пытаюсь подчеркнуть, донести, показать. Здесь нет никакой порнографии, здесь — красота… Работая с девушками, понял следующее: многие хотят раскрепоститься, почувствовать себя в ином амплуа. Бывает протест против самой себя или общественных устоев.

Лично у меня есть свои собственные рамки дозволенности, которые никогда не перехожу. Я никогда не показываю гениталии — пытаюсь все завуалировать и прикрыть, чтобы изображение не вызывало похоти. Романы с моделями? Я не позволяю себе этого, они будут создавать слишком много проблем — есть просто обычное умение держать себя в руках. Если ты не умеешь просто воспринимать красоту и женское естество в чистом виде, то ты не сможешь снять и показать все чувства и эмоции. Это как дерево не может работать с деревом…

Рисовали обнаженную натуру испокон веков. А что касается разврата, то это — к моральным устоям самого общества, где есть порой недостаток воспитания, недостаток каких-то интересов и т.д. В свой адрес я таких обвинений не слышал.

Эдуард Альт, 39 лет, женат:

Почему обнаженная натура? Люблю снимать природу на фоне хорошего пейзажа. В этой шутке, на самом деле, есть многое — красивее женского тела мало что придумала природа. Обнаженная женщина — природа как она есть, источник жизни. Поэтому я больше люблю не студийную «нюшку», а на открытом воздухе. Кто эти девушки? Они — разные по профессиям, увлечениям, образованию, возрасту… От 18 и до 50. Я часто спрашивал молодых девушек, почему они снимаются? Однажды услышал ответ, после которого спрашивать об этом перестал: «Я хочу в 50 иметь возможность увидеть, какая я была в 25».

Мы, фотографы, выполняем такую миссию — меняем ваши сбережения на воспоминания.

Для меня модель, стоящая перед камерой, не является женщиной, она — материал, как для скульптора глина. Как бы это грубо ни звучало. А есть еще понятия профессиональной этики… Мало кто из фотографов, я знаю только одного, кто может достаточно хорошо снять близкого человека. В большинстве случаев это не получается — желание фотографа «показать красиво» складывается из того, что фотограф видит, а близкого человека он еще и знает. Про эту проблему говорят многие…

Когда передо мной раздевается женщина, я испытываю чувства, в том числе и физиологические, но они заканчиваются через 1,5 минуты, так как я — «водитель» фотоаппарата. Когда начинаешь снимать, ты, например, видишь, что надо переставить светильники. Переставил, сделал кадр и понял, что рука модели лежит не там. Ты просишь положить руку в нужное место и т.д. Модель становится просто объектом съемки. С женой мы не обсуждаем результатов съемок, и она меня воспринимает таким, какой я есть. Если бы она решила сняться в стиле ню, я бы помог ей выбрать фотографа, которому доверяю в плане мастерства и всего остального. К одним бы я ее отправил, а к другим — только через мой труп!

Иногда под фото с обнаженной натурой некоторые комментаторы пишут: «Пошлость». Причем никто не смог объяснить, что это. Я считаю, что пошлость — понятие, определенное социумом: есть социум, где женщины ходят, лишь прикрыв бедра, а есть социум, где женщинам нельзя открыть лицо. Для этих социумов пошлость имеет совершенно разные значения.

Владимир Сиротинский, 26 лет, холост:

В стиле ню я начал снимать случайно. Был спрос, я попробовал и мне понравилось. Обычные люди, кто находил меня через знакомых и просто хотели красивых фотографий, спрашивали, делаю ли я фото в стиле ню, а я соглашался — мне было самому интересно. Возраст у девушек, кто так снимается, разный. И даже семейное положение разное бывало. Но, как правило, это одинокие девушки, кто хочет показать себя во всей красе и, наверное, получить какую-то уверенность после такой фотосессии.

Были ли романы у меня с моделями? Сейчас скажу точно. Так-так-так… (Задумался). Нет. Ни разу не было.

Возникающее желание? Когда работаешь, об этом совсем не думаешь — не до этого. (Улыбается). Приходится урегулировать чисто технические вещи. Но, конечно, я — тоже человек, поэтому, что-то, может, и возникает, правда, тут же пропадает. Ты просто увлечен работой — тебя прет от самих снимков, а не от конкретного человека… Конечно, я бы отпустил бы свою девушку сняться у другого фотографа, если бы она захотела. Каждый фотограф видит по-разному: у одного — одни идеи, у другого — другие, и фотографии, значит, получатся совершенно разные. Ревновать бы не стал, это же круто — у девушки будут классные фотографии.

Мне кажется, общество все сильнее развивается — мы можем позволить себе какие-то вещи, которые не могли позволить раньше. Наверное, предыдущее поколение еще может считать, что у нас развращенное время, а современные дети, мне кажется, вырастут и будут на это смотреть абсолютно нормально. Я бы не сказал, что мои фотографии откровенны, я, наверное, даже хотел бы специально снять что-то пошлое — для провокации и каких-то иных эмоций у зрителя, но, как правило, у меня все получается как-то культурно.

Илья Калинин

Фото thinkstockphotos.com