Поделиться
Он начался с невинного «Дневника нудистки» (1961) Дорис Вишман, одной из первых рискнувшей показать в официальном кино голое тело. Спустя полвека было удивительно наблюдать, как непросто давалось пробуждение сексуальности американцам, так и не сподобившимся тогда предстать перед камерой теми местами, которые обыкновенно вызывают любопытство уже в 5-6 лет. Эти странные пейзане, а ля Джеймс Дин и Мерилин Монро, игравшие в мяч и купавшиеся в бассейне, через одного имели светлые полоски от плавок и бюстгальтеров, что наводило на мысль о поддельном натуризме. Да и сам кемпинг, где они обитали, напоминал потемкинскую деревню, призванную показать новые проявления толерантности в общественных умонастроениях.
Но после отмены в 1967-м кодекса Хейса, выполнявшего роль цензуры, что называется, прорвало, причем не только за океаном, а повсеместно. Но больше удивляет сегодня то, как стремительно — буквально за пару лет — был пройден тогда путь от сексуальности разрешенной до сексуальности осознанной, вызывающей и даже провокативной. Поэтому наряду с шедеврами — «Последнее танго в Париже» (1972) или «Коррида любви» (1976) — тогда вполне могли появляться забавные комические недоразумения типа «Говорящей вагины» (1975), где главная героиня дискутировала с мужчинами не только ртом, но и промежностью.
Некоторые из этих тенденций или казусов как раз и была призвана показать затеянная кинопанорама — «от Ромула до наших дней». Однако незамутненный мыслями гламур, представленный на первом этаже выставки, перетянул на себя все зрительское внимание. Предпочтение явно отдавалось шоу: народ в основном толпился у подиума, а в кинозал поднимался уже как за неким не совсем обязательным бонусом. Что, в общем-то, логично: лучше какой-никакой, но живой стриптиз, чем целлулоидные откровенья старины глубокой.
Хотя у тех немногих, кто все-таки добирался до экранных раритетов, было немало поводов сбежать прочь, возмущенно хлопнув дверью, никто этого так и не сделал. Уходили чинно и с достоинством даже с откровенно издевательского арт-хаусного порно, как правило, минут через 20, видимо уже твердо осознав, что точку G здесь тоже отыскать не удастся.
Похоже, что яйца повсеместной эротизации населения, отложенные у нас в конце 1980-х, не в последнюю очередь при помощи запретного кино, хлынувшего тогда к нам на видео, проклюнулись таки в начале 1990-х. И теперь мы можем в фокусе наблюдать первое поколение, выросшее в условиях, когда секс в России уже был. Им около 18-ти — высоким девушкам с хорошо взбитыми бюстами, у которых ноги растут либо из шеи, либо из ребер, и их малоубедительным бойфрендам, таскающим за барышнями бумажные пакеты и попутно переживающим какие-то сложные, им одним ведомые душевные коллизии.
Почему-то им не хочется завидовать. С одной стороны, у них все еще впереди, с другой, они уже так много попробовали и познали. Скорее всего, именно поэтому у них и нет того священного трепета перед эротикой, который был присущ тем, кто родился и вырос во времена, когда секса у нас еще не было.
Фото creepozoids.org
