«Убийца»: сука-любовь

В «Первом театре» поставили спектакль, больше похожий на роуд-муви или даже на театральный ситком про гопников, которые разговаривают с Богом по-свойски и трагически любят. Много гэгов, правдоподобные образы, но смысл спектакля так и остается туманным.

«Первый театр» в среде новосибирских театралов сейчас считается едва ли не самой прогрессивной площадки города — молодая труппа, смелые эксперименты, свобода от академической театральщины, зрители, сидящие близко к сцене… Не скажу, что я совершенно разделяю это мнение, хотя мне крайне милы все режиссерские попытки делать что-то в направлении «бедного театра», в котором есть только актер и зритель, а все остальное неважно. И вот, собираясь увидеть нечто такое неформатное и камерное, я отправилась на премьеру спектакля «Убийца» в клуб «Пуля», где ставит «Первый театр», который я несправедливо долгое время обходила стороной.

Есть спектакли, которые после себя оставляют странное чувство — недоумения. «А в чем смысл, зачем это все было?» — хочется чистосердечно спросить у режиссера, как в сочинении для пятого класса. «Убийца» в постановке Артема Находкина, актера, пробующего себя в роли режиссера, оставляет похожее впечатление. Гопнику Андрею, эдакому трусливому лузеру, задолжавшему другому авторитетному гопнику Секе, который артистически играет в карты, приказано либо вернуть долг, либо убить некоего третьего гопника, тоже попавшего в должники. В качестве то ли секьюрити, то ли просто, чтоб смешнее было, в эту криминальную поездку Сека приставляет к Андрею свою девушку — весьма колоритную деваху, надевающую под спортивный костюм туфли со стразами на внушительной шпильке. Во время этого нелепого путешествия отвращение друг к другу будет сменяться любовью, страх перед убийством — ненужной решимостью его совершить, матерные разборки — лирическими сценами, грубость — трогательными монологами. Интересная аскетичная сценография — на сцене остаются только скамейка, которая будет служить и баней, и остановкой, табличка на столбе, на которой меняются символические изображения места, где находятся герои, и протянутое через всю сцену полотно двухполосного шоссе. Актеры не разговаривают друг с другом, а ведут как будто свои внутренние монологи, рассказывая историю залу.

Но так и остается непонятным — о чем спектакль. О том, что гопники тоже умеют по-настоящему любить и терзаться страстями, что их душевным порывам мешает дворовое косноязычие? О том, что они по-своему, смешно и наивно, но искренне разговаривают с Богом, в периоды отчаянья называя его «каким-то гопником»? И ведь даже нельзя погрешить на актерскую игру — со своими ролями артисты справляются отлично, хотя Илья Музыко и Никита Бурячек — еще студенты театрального института. Лузер в исполнении Музыко — блестящий образ, так гоготнуть и озираться с раззявленным ртом еще суметь надо. Правдоподобный Бурячек в роли Секи запросто мог бы «отжимать» мобильники на улице. Дарья Зырянова играет хорошо и экспрессивно, не говоря о Елене Вахрамеевой, которой досталась возрастная роль. Да, образы правдоподобны, да, на сцену словно зашла шпана с улицы. Но что дальше? Вряд ли виновата и сама пьеса Молчанова, по которой поставлен спектакль, хотя она и вправду больше напоминает киносценарий для провинциального роуд-муви. Но постановка в «Первом театре» — это дворово-лирическая комедия, построенная на гэгах (порой довольно неплохих) и, кажется, созданная ради этих самых гэгов. В результате я выходила из зала под впечатлением, что побывала на театральной версии какого-то ситкома в духе «Реальных пацанов», только смешнее и с хорошей игрой. Но вряд ли режиссер хотел добиться именно такого зрительского послевкусия.

Фото Евгения Бойко