Секс и виски, а Бог — так близко

29 октября я отправилась в театр. В «Глобусе» поставили спектакль «Летит» по одноименной пьесе Оли Мухиной, для Новосибирска — событие более чем неординарное.

Во-первых, это Оля Мухина, не побоюсь этого слова, икона «новой драмы» — современного театрального направления, помешанного на актуальности и злободневности происходящего на подмостках. Но при этом она со своими интеллигентными персонажами из московских квартир и подмосковных дач выбивалась из общего хора «новых драматургов», радостно потиравших руки, когда со сцены позволили материться, похабничать и нести откровенную чернуху. Во-вторых, мне было крайне любопытно посмотреть, как режиссер Крикливый перенесет на сцену этот сложный рваный текст, написанный в модной нынче технике verbatim’а — документального театра, где все реплики героев запротоколированы с диктофона и напрочь лишены авторского вымысла.

Честно говоря, отправляясь на спектакль, я испытывала легкий скепсис. Пьеса сложная, отыгранная уже не раз на многих площадках, Мухина — знаменитая, а действующие персонажи — отпетая столичная богема. Не выйдет ли провинциально, пошло, с совершенно ненужным для этого жанра надрывом? Ведь герои непринужденно, ернически, то лениво, то устало, то просто под легким кайфом рассуждают о любви, смерти, сексе, страхе, смысле жизни.

Алексей Крикливый и молодые актеры «Глобуса» не разочаровали — спектакль вышел очень достойным, вполне тягающимся со столичными постановками. «Ортодоксальный вербатим» Крикливый дробит на множество параллельных мизансцен в предельно минималистичных декорациях, верно выбирает интонации — перед нами «манифест поколения» тех, кому под 30, показанный на срезе отдельно взятой гламурной тусовки. Теледива, диджей, промоутер, дизайнер — все герои охвачены страхом перед будущим, некоей внутренней пустотой, жаждой заполнить ее, найти смысл жизни. И потому в бессмысленном броуновском движении мыкаются по клубам, глотают таблетки, нон-стоп пьют, томятся, безответно любят, произносят чеховские реплики…

И пусть меня закидают камнями за это слово, но спектакль получился — стильный. И глубокий. Утопающий в ироничности, цинизме, но в то же время очень тонкий, пронзительный, нежный. До сих пор не могу взять в толк, почему мухинскую пьесу упрекали в эпатаже и конъюнктурных реверансах в сторону вырыпаевского «Кислорода». Ни первого, ни второго нет и в помине. Персонажам — веришь.

Фото Виктора Дмитриева