«Время»: не заплатишь — сдохнешь

Из постулата «время — деньги» (а деньги — кровь, смысл, двигатель современного мира) получился весьма цепляющий сюжет для фантастического боевика. В мире будущего мода, дизайн авто, архитектура практически не изменятся: действие фантастического боевика «Время» происходит в пыльных и заурядных панельных лабиринтах современного города. Шагнет вперед только генная инженерия (или что-то вроде того). Достигая двадцатипятилетия, человек перестает стареть. Но включается имплантированный под кожу на руке (явно неспроста похожий на концлагерный номер) таймер с обратным отсчетом. Обнуление таймера — смерть. Секунды, минуты, часы, годы можно подкинуть на счет; они заменяют в этом мире деньги. Например: у вас осталось два дня жизни, но из них один день нужно уплатить за квартиру.

Справка: «Время» (In Time; США, 2011) — фантастический триллер-антиутопия о бунтаре, восстающем против системы мира будущего, где люди не стареют, но должны покупать каждую минуту жизни. В ролях: Джастин Тимберлейк («Социальная сеть»), Аманда Сейфрид («Красная Шапочка»), Оливия Уайльд (сериал «Доктор Хаус»), Киллиан Мерфи («28 дней спустя»), Винсент Картайзер (сериал «Безумцы»). Режиссер — Эндрю Никкол («Гаттака»). 109 мин.

В центральных районах живут богачи, накопившие на счетах сотни лет, — они практически бессмертны, исключая несчастные случаи и убийства. В городских трущобах, отгороженных стеной (выйти можно, но очень дорого), — простые работяги, у которых на таймере всегда только несколько часов. Им приходится отчаянно вкалывать, только чтобы проснуться завтра утром. Здесь нищие на обочинах клянчат «Есть минутка?», а за неделю времени могут и убить — поэтому вечерами улицы жутко пустынны. Одному из обитателей гетто, простому честному парню Уиллу, попадается богатый чудак, который раскроет ему глаза: лимитированное время — всего лишь способ регулирования численности населения, и делится этот ресурс несправедливо. Благодаря знакомству Уилл получает возможность выбраться из гетто и увидеть богатые районы. Тут его обвиняют в преступлении. И теперь за бегущим от часовой стрелки Уиллом идут стражи времени — полицейские в скрипучих черных кожаных пальто (верный признак тоталитарного режима).

Через считанные часы вроде бы немногословному и малообразованному пролетарию Уиллу удается идеологически подковать наследницу так, что она с криками «Грабь награбленное!» включается в классовую борьбу.

Изначально думаешь, что выбранные в качестве точки невозвращения 25 лет неслучайны. Это как раз и есть тот возраст, когда понимаешь, что времени впереди много — но какого-то дробленого, как гравий. А больших глыб времени — нужных, чтобы выучиться на врача или скрипача или родить тринадцать детей, — уже нет. Поп-социолог Малкольм Гладуэлл как-то описал теорию десяти тысяч часов практики, которые делают человека как минимум экспертом своего дела, как максимум — гением: свои десять тысяч часов были и у Моцарта, и у «Битлз».

Так вот — 25 лет — это возраст, когда такой вагон времени становится роскошью. Моцартом, короче, уже не бывать.

И, конечно, ждешь, что «Время» будет именно об этом. И заведет любимую сентиментальными кинозрительницами песенку «спеши жить, спеши любить». Однако кино вместо этого приспособленчества к несправедливости заводит бодрый марш. Потому что это — прямо-таки ультралевый манифест. Лимитированное время здесь оказывается такой же условностью и орудием власти, как деньги. План Уилла, с которым он выходит на большую дорогу: обвалить систему банков времени, кредитов времени и социальной несправедливости, — а потом все поделить. Фильм явно щеголяет отсылками к антибуржуазным предшественникам: напарница Уилла похожа на героинь Годара; сама ее история — повторение знаменитой истории Патти Херст: внучки миллиардера, похищенной для выкупа левыми радикалами и перевоспитавшейся в ярую террористку.

Левые радикалы на футболках и значках на Западе, конечно, никогда не выходят из моды, — но «Времени» повезло особенно. Оно сошло с конвейера аккурат к охватившей Европу и США акции «Захватим Уолл-стрит».

В России такие штуки не вызывают особого массового восторга, для этого у нас слишком много печального опыта политического вранья со всех сторон, а детскому идеализму западных борцов с несправедливостью мы можем только завидовать. Впрочем, интерес к политике в России сейчас тоже перестал быть неприличным увлечением, поэтому и здесь «Время» окажется кстати.

Некстати только то, что кино вышло вроде «Эквилибриума». То есть — красивое (пожилой умудренный опытом инспектор, пенсионерка — мать героя, бандиты и все-все-все тут выглядят на 25 и вообще как модели в рекламе духов и коньяков), с большим и толстым смыслом. Но вот настолько простодушное и держащее зрителя за идиота, что даже «Приключения Чипполино» на его фоне сойдут за экзистенциальную прозу. Это тот случай, когда прямо детская обида берет на людей, которые снимают фантастические антиутопии и не заботятся продумать свои миры хоть чуть-чуть глубже глянцевой корочки. А ведь могут купить себе в консультанты всяких футурологов, — делают же все-таки не смутный арт-хаус, а высокотехнологический продукт, — и придумать такой хитрый мир, чтобы все ахнули.

У «Времени» есть все родимые пятна анекдотического голливудского боевика — от привычки героини бегать под пулями по пересеченной местности на двадцатисантиметровых шпильках до привычки главного злодея, прежде чем пристрелить поверженного героя, долго растолковывать свою гражданскую позицию.

Собственно, принимая решение «смотреть или не смотреть», учтем, что у фильма есть верные три балла: за идею, за красоту и удачный набор актеров, за — местами пробивающее и искрящее — напряжение. Сердце точно заколотится, когда видишь женщину, которая бежит по улице, стучась в двери и окна: у нее осталось полтора часа жизни, а билет на автобус стоит два часа. Однако в самом фильме есть мощная антиреклама ему самому: он стоит два часа жизни и не дает об этом забыть.

Елена Полякова

Кадры из фильма — kinopoisk.ru