«Призрак»: убили «негра»

Что англичанину — изысканное «писатель-призрак», то русскому — презрительное «литературный негр». В качестве такого призрака или негра — в общем, писать чужие мемуары — герой Юэна МакГрегора нанимается к бывшему британскому премьер-министру Адаму Лэнгу (Пирс Броснан). Ясно одно: пропускать триллер от главнейшего среди ныне живущих специалистов по этому жанру глупо. Режиссер Роман Полански — последний, сохранивший на восьмом десятке яснейший ум и твердую руку представитель поколения режиссеров, о которых принято говорить: «эх, сейчас так не умеют».

Справка: «Призрак» (Франция, Германия, Великобритания) — политический триллер о литературном негре, который, работая над мемуарами бывшего премьера (похожего на Тони Блэра), откапывает опасные секреты. По роману Томаса Харриса. Режиссер — Роман Полански («Ребенок Розмари», «Горькая луна», «Пианист»). В ролях — Юэн МакГрегор, Пирс Броснан, Оливия Уильямс («Шестое чувство»), Ким Кэтролл («Секс в большом городе»). Награды — «Лучший режиссер» на 60-м Берлинском кинофестивале. Бюджет — 40 млн долларов. 128 минут.

Безымянный на протяжении всего фильма писатель, с ироничным самоуничижением именующий себя «Призраком», едет работать над рукописью на виллу экс-премьера на безлюдном американском побережье. За окном шумит камыш и темное море, в котором (говорят, спьяну) утонул предыдущий наемный литератор. По старинке затягивая паузу, которая в хорошем триллере эффектнее бравурных моментов, фильм вводит в настроение и курс дела, лепит характеры — преднамеренно ускользающие. Жена экс-премьера явно умнее и сильнее мужа. Его помощница — блондинка-пиарщица (Ким Кэтролл играет более реалистичную версию своей Саманты из «Секса в большом городе») явно с ним спит. Призраки в доме у моря, по сути дела, не только герой МакГрегора, но и все остальные.

Сам экс-премьер, политик с плаката, улыбчивый и уклончивый, тоже своего рода призрак, окончивший свою политическую жизнь и вместе с властью словно лишившийся слепленной для медиа персоны. Его жена, как и полагается первой леди, привыкла быть тенью; тихая азиатская прислуга похожа на тень еще больше. Роль обязательной по законам жанра бури, которая отрежет дом с призраками от внешнего мира, у ироничного Полански играет не столько бесконечный дождь, сколько перегородившие дорогу митингующие. Дело в том, что как раз выяснилось, что миляга-премьер не только зря влез в Ирак, но и санкционировал пытки военнопленных — теперь по его блуждающую душу идут трибунал ООН и просто негодующие граждане.

Ясно, что скелеты, которые откопает Призрак под премьерской лужайкой, касаются не только личных грешков, но и, в некотором роде, судеб мира. Но это политический триллер для тех, кто предпочитает спорить на кухне не о политике, а все-таки о кино.

Тут все дело в атмосфере и фирменном стиле Полански, делающем вроде бы стопроцентно жанровые фильмы узнаваемыми за две минуты авторскими работами. Роману Полански никогда не было тесно в считающихся, скорее, коммерческими, чем высоким искусством, форматах. Фирменный стиль — это, во-первых, ощущение враждебности и абсурдности мира, который прочие персонажи, кроме подзатравленного героя, почитают нормальным. Этому миру не нужны явные признаки опасности, чтобы превратиться в комнату страха. Известная нелюбовь режиссера к хеппи-эндам из этого мироустройства вытекает самым логичным образом и оборачивается незабываемыми развязками, — такая будет и в «Призраке».

В «Призраке» Полански вселяет мелких бесов в приморский домик и пустой пляж, в демонстрантов за мир во всем мире, в откровенно издевающуюся над пассажиром навигационную систему автомобиля…

Во-вторых, своеобразное мрачное чувство юмора, ровно разлитое в воздухе, иногда материализующееся в абсурдных подробностях в самый неподходящий момент, но никогда не принимающее характер хохмы, которую можно процитировать. Вот, например, опальный политик, спускаясь с трапа самолета, с застывшим оскалом-улыбкой машет немногочисленной верной свите, как машут восторженной толпе.

И, наконец, в-третьих, «Призрак» нечаянно перекликается с биографией самого Полански. Это уже штамп для фильмографии режиссера, в детстве спасшегося из краковского гетто (ужас, иносказательно подпитавший все фильмы, буквально отображенный в военном «Пианисте»), нечаянно предсказавшего в «Ребенке Розмари» будущее убийство своей беременной жены сектантами, и так далее. «Призрак» — фильм о политике-изгнаннике, который опасается вернуться на родину, где его арестуют, — так же нечаянно отражает непростые, после старой истории с изнасилованием, отношения Полански с судебной системой США.

Теоретически, если вспомнить раннего Полански, «Призрака» можно с натяжкой толковать как личную паранойю героя, навыдумывавшего себе мировых заговоров.

Впрочем, политическая линия в «Призраке» для такой трактовки слишком жирная. И то небезызвестное мировое пугало, которое в разгадке назначают за все ответственным, — не самое интересное обличье, которое зло принимало в фильмах Полански (когда в «Жильце» и «Ребенке Розмари» наказывать и порабощать пытались не политики, спецслужбы или террористы, а собрание жильцов второго подъезда — было как-то жутче). В общем-то, «Призрак», конечно, не так головокружителен, как старые фильмы режиссера. Тем не менее это классное кино категории «такое уже не делают», по сути — ремесленная работа (экранизация злободневного остросюжетного чтива), без зазубрин выточенная киноклассиком несовременного масштаба. Тем же, кто по каким-то причинам вообще не видел фильмы Полански 60–70-х годов, но возьмется за них после «Призрака», корреспондент НГС.РЕЛАКС страшно завидует.

Елена Полякова

Фото kinopoisk.ru