Суши не чаю

Уложившийся в уходящую неделю Фестиваль японского кино в «Победе» был ориентирован на постигающих Восток (профессионально и в качестве хобби), а также на киноманов (в программу вошли фильмы, которые достать в Новосибирске, мягко говоря, нелегко). На глазах зрителя древние и современные японцы то заваривали чай, то делали харакири, то кланялись, то стреляли друг в друга (кое-что из этого «вживую», кое-что — на экране). Притом, чтобы все-таки попасть в число зрителей, нужно было либо подсуетиться, либо доказать свою любовь к японской культуре заранее.

«Мы вначале хотели пойти по обычному пути — продавать билеты. Но Посольство Японии поставило условие: билеты должны быть бесплатными, — комментирует Александр Спиридонов, директор культурного центра «Сибирь-Хоккайдо». — Мы отдали 25 % пригласительных на кассы кинотеатров, и люди, которые слышали о фестивале, могли их там взять. Остальные 75 % пригласительных распространялись через центр «Сибирь-Хоккайдо» среди тех, кто имеет отношение к Японии. Например, у нас в городе есть 9 учебных учреждений, в которых изучают японский язык, спортивные федерации, в которых занимаются единоборствами, и так далее... Через два дня пригласительных уже не было».

Справка: Это уже третий Фестиваль японского кино в Новосибирске. Впрочем, первые два фестиваля проходили с гораздо меньшим размахом и в отличие от нынешнего не имели поддержки японского посольства. Предыдущий фестиваль проводился в ДК «Академия» в 2002 году.

Фестиваль открылся во вторник фильмом «Смерть чайного мастера» (режиссер Кэй Кумаи, 1989 год), повествующим о пути одного из основателей японской чайной церемонии Сэн-но Рикю и других чайных мастеров XVI века.

Перед показом консультант МКЦ «Сибирь-Хоккайдо» Хироко Чиба, почтенная дама в голубом кимоно, продемонстрировала японскую чайную церемонию. Каждый жест проводящего чайную церемонию имеет ритуальное значение и строго регламентирован, каждое движение медленно и осторожно. Вначале предметы проходят ритуальное очищение. Затем мастер насыпает в чашку размолотый в пыль зеленый чай, добавляет кипяток и бамбуковой метелкой замешивает густую изумрудного цвета массу...

Чайная церемония проходит в тишине (либо гости могут вести неторопливую беседу). Надо отметить, что и во время самой церемонии, и до самого конца «Смерти чайного мастера» собравшиеся в большом зале «Победы» вели себя на удивление тихо, а судя по тому, что зрители практически не выходили из зала во время сеанса, случайных людей действительно не было.

В следующие два дня показали «Мой грандпа» (режиссер Еити Хигаси, 2003 год) и документальную ленту «Актер театра кабуки Итикава Энносукэ», которая сопровождалась лекцией Н.Г. Анариной (Москва) — крупного исследователя японского театра, и экранизацию романа Юкио Мисимы «Меч» (режиссер Кэндзи Мисуми, 1964 год) — фильм, переносящий самурайские идеалы в студенческую среду 1960-х годов.

«С философской точки зрения «Смерть чайного мастера» и «Меч» объединяет такое сложное культурное понятие, как «путь», «дорога» («до»), — рассказывал на открытии фестиваля Хироюки Уэно, первый секретарь Посольства Японии в России. — Сюда относится и искусство чайной церемонии, и искусство составления букетов из живых цветов, которое по-русски называется икебана, а по-японски заканчивается на иероглиф «до» («путь»). К этому же философскому понятию относятся и единоборства, такие как дзюдо. Иными словами, все эти традиционные виды искусств объединяет понятие «путь». Суть этого понятия можно охарактеризовать следующим образом: самосовершенствуясь, человек отдает все свои жизненные силы, чтобы мастерски овладеть искусством. Как вы понимаете, речь идет не просто об изучении чего-то, а о способе бытия, смысле и цели жизни для людей, вступивших на этот путь».

Или, как сказано в «Смерти чайного мастера», «Путь чая предполагает любование одним цветком».

Фестиваль завершился фильмом любимца публики Такеши Китано «Сонатинэ» (1993 год). «Мой грандпа» и «Сонатинэ» можно охарактеризовать как фильмы о честном герое в криминальном мире, — пояснил на открытии господин Хироюки Уэно. — В самой Японии этот жанр — повествование о герое, который в мире якудзы (мафии) ведет себя честно и руководствуется высшим понятием долга, — собирает довольно много поклонников».

«Сонатинэ» — одна из первых лент, благодаря которым Китано заметила и полюбила аудитория за пределами Японии. В самой же Японии фильм был встречен сдержанно — аудитория не сразу свыклась с превращением Китано из бешено популярного в 1980-е годы комедийного артиста в режиссера изрешеченных пулями, одновременно трагических и жестоко смешных фильмов о якудза. Впрочем, потом все изменилось, и о культовом статусе Китано среди самих якудза сегодня ходят легенды.

В «Сонатинэ» рассказывается об отряде якудза, который во время крупной гангстерской войны должен на некоторое время укрыться в глуши, на морском берегу. Несмотря на то что «братва» периодически все-таки стреляет друг в друга, будни ненадолго вырвавшихся из темного городского подполья мафиози, забывших о том, что их дела еще не завершены, все больше напоминают пионерлагерь с коллективными играми на свежем воздухе. Предводитель отряда (его играет сам Китано) днем валяет дурака, пугая подчиненных игрой в русскую рулетку (с разряженным пистолетом), а ночью во сне стреляет себе в висок по-настоящему. Примерно так же выстроен и сам фильм: трагический с изнанки, с невозмутимым спокойствием (или хладнокровным юмором) демонстрирующий насильственные смерти, но для просмотра ясный как воздух и легкий как приморская прогулка. В отличие от других фильмов фестиваля его можно (и очень даже нужно) найти для домашней синематеки.

Елена Полякова