«Ирония судьбы. Продолжение»: капустник из сумрака

Уже не ирония судьбы, а родовое проклятие: все женщины одной семьи носят имя Надя, все мужчины другой семьи обречены однажды проснуться в непотребном виде где-то в чужом городе... Вы уже слышали? Надя вернулась к Ипполиту и родила ему дочь. Ну а Лукашин женился на Гале, и у них вырос сын. Пожалуй, этот момент оказался для консервативных поклонников старой «Иронии» более неприятным, чем буйство спецэффектов и продакт-плейсмента. В главной новогодней сказке страны обнаружилась маленькая дырочка — реплика «Поживем — увидим», и через нее вытекло все волшебство. А осталась только проза жизни и два неблагополучных брака вместо одного счастливого.

В фильме «Ирония судьбы. Продолжение» постаревшие Женя, Надя и Ипполит снова встретятся спустя тридцать лет, а их дети тем временем будут разыгрывать старый сюжет о пьяном москвиче (Константин Хабенский), которого занесло в квартиру питерской девушки (Елизавета Боярская), ожидающей перспективного и надежного жениха (Сергей Безруков).

О том, что получится, если доверить Тимуру Бекмамбетову, режиссеру обоих «Дозоров», переснимать камерную и интимную «Иронию», шутить начали с самого начала проекта — и все предположения оправдались. Один из главных комических эффектов «Продолжения» состоит в том, что современный зритель таскает в своем культурном багаже не только «Иронию судьбы, или с легким паром», но и «Ночной дозор». И натренированное шестое чувство подсказывает, что в темных завьюженных закоулках бекмамбетовского Питера притаились вампиры и прочая нечисть. И не выходят из сумрака только по особому распоряжению продюсера и соавтора сценария Константина Эрнста.

Пена из бутылки шампанского застывает белым столбом в воздухе, пока герои целуются. А вылетевшая пробка от шампанского бесконечно блуждает, позвякивая, в дебрях подвесок хрустальной люстры. Но в квартире для технических выкрутасов тесновато, и как подвыпивший любитель фейерверков, фильм рвется на улицу. И тогда машины делают полицейский разворот в снежных заносах, а камера вдруг вылетает из окна, проносится через город и выполняет эффектный облет вокруг крейсера «Аврора». Никто бы особенно не удивился, если бы «Аврора» снялась с якоря и тяжело пошла вперед — на финальную битву светлых и темных сил...

Но как ни странно, выглядит этот диковатый симбиоз «Иронии судьбы» и «Ночного дозора» удачно. То ли приятная постмодернистская шутка, то ли и вовсе увеселение вроде того же фейерверка — бессмысленно, но прикольно.

Несмотря на то что создатели новой «Иронии» намеривались перевести ее на язык нового поколения, есть ощущение, что сценарий писался в расчете на людей, которые знают старый фильм наизусть. И только благодаря этому знанию увязываются в единое целое смешные сами по себе сценки с участием пьяного Деда Мороза (Михаил Ефремов), милиционеров (одного из них играет Константин Мурзенко) и совершенно «отмороженного» пограничника с овчаркой, декламирующего: «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои... Дозором, ты понял?».

Хабенский и Безруков отчаянно отжигают — иначе и не скажешь: лупцуют друг друга игрушечной пандой, а ближе к концу за 500 рублей разыгрывают спектакль о принцессе и зайчике для некого кавказского семейства. Киборг-Безруков, раб «Билайна» (его черно-желтый шарфик лишний раз подчеркивает ассоциацию с вампирами, на этот раз — мобильными), не расстается с гарнитурой и беседует параллельно с телефонным и с рядом присутствующим собеседниками, что тоже порождает пару смешных моментов.

Бывший город Ленинград, занесенный снегом, населенный странными и смешными персонажами, вышел, с одной стороны, настоящим и узнаваемым, а с другой — отдающим абсурдом и галлюцинацией. Подходящий антураж для современной зимней сказки. Галлюциногенный эффект, а также здоровое хихиканье достигают пика в пародийном экшн-эпизоде, в котором Безруков отправлен на самоубийственную миссию на обледеневшей крыше, где на него будет наступать вереница разгневанных жильцов.

Итак, с иронией и юмором все в порядке. Но ведь остались еще судьба и любовь? Остались за кадром.

Красавица Елизавета Боярская радует глаз, но кажется, несет основную ответственность за провал главной сюжетной линии. Ее героиня равнодушна и пассивна, как усталая манекенщица, отрабатывающая черт знает какой кастинг за день. Кажется, она не любит ни старого, ни нового поклонника, да и сами поклонники бьются не столько за нее, сколько потому, что просто не сошлись характерами.

Искусству продакт-плейсмента — ненавязчивому и со вкусом — наши кинематографисты так и не научились. И если «Тойоте» повезло с забавным роликом, в котором Безруков всмятку разбивает ее об столб и, заклеив нос пластырем, объявляет что-то вроде «на другой машине вообще бы убился», то назойливое тыканье в камеру пакетом майонеза уже раздражает. Что касается «Билайна», полноценного персонажа фильма, которому уделяется чуть больше внимания, чем главной героине, то ему создатели «Продолжения» и вовсе подложили в конце свинью.

И самое печальное — линия родителей. И печально не то, что Лукашин и Надя прожили жизнь не вместе (корреспондент НГС.РЕЛАКС, будучи циничной девицей, всегда подозревала, что отношения на одной жилплощади с суровой мамой обречены на провал), а то, что Мягков вынужден произносить пафосные и удивительно фальшивые монологи, а госпожа Брыльска зачем-то превращена в цифровой «мультик» — кто сказал, что женщина, имеющая взрослую дочь, должна выглядеть как кукла Барби?

Если в старой «Иронии» главными были персонажи, их хрупкие и неловкие отношения, то в новом фильме главными стали шутки и спецэффекты, антураж (мобильная связь и порожденные ею абсурдные ситуации, новогодняя речь Путина по телевизору, его же парадный портрет в милицейском «обезьяннике») и наконец комические выходы Безрукова и Хабенского.

Как ни крути, но когда истории нет, а есть серия хохм, это называется «капустник». Смешной, насыщенный, эффектный, отлично поднимающий настроение, с шипением шампанского и треском петард, но все-таки капустник. Впрочем, времена действительно изменились, да и Новый год перестал быть тихим семейным праздником.

Елена Полякова