«Доказательство смерти»: великий мусорщик

По мокрому шоссе мчится на черной машине, усовершенствованной до характеристик танка, псих-каскадер со шрамом через все лицо (лицо Курта Рассела, а могло бы быть и лицо Микки Рурка или Сильвестра Сталлоне, которые планировались на роль изначально). На фоне видов провинциальной Америки, разбросанных по шоссе ошметков женских тел (демонстративно резиновых), залитых кровью (демонстративно бутафорской), лобовых стекол и покореженных автомобилей Квентин Тарантино, прижимая к груди букет киноцитат, как это у него принято, страстно изъясняется в любви к «мусорному» американскому кино 1970-х годов.

«Доказательство смерти», которое идет в кинотеатрах, само по себе является жертвой насилия с последующим расчленением. Это только половина совместного проекта Квентина Тарантино и Роберта Родригеса –«Грайндхауз». Изначально «grindhouse» – это низкопробное, трэшевое, дешевое кино 1970-х годов с обилием насилия, секса и ужасов. Так же назывались и кинотеатры, предлагавшие это нехитрое удовольствие. «Постеры там были лучше самих фильмов, – говорит Родригес, – но мы делаем фильм, который может сравниться с постерами».

Состоящий в оригинале из двух частей, Grindhouse имитирует часто использовавшийся в грайндхаузах маркетинговый трюк – два фильма по цене одного. Родригес изваял зомби-хоррор Planet of Terror, Тарантино – роуд-муви Death Proof с серийным убийцей и целыми бандами голоногих и голопопых красоток. В США фильм, несмотря на неплохую прессу, провалился в прокате, в Каннах был принят прохладно и прессой. Для проката за пределами Америки Grindhouse разделили на составные части - из опасения, что неамериканские зрители, не знакомые с историей американского трэша, не оценят придуманную Родригесом концепцию «два в одном».

В российском прокате часть, сделанная Тарантино, - Death Proof (что-то вроде «смертеустойчивый» или «дающий гарантию от смерти» – в фильме таковой является специально оборудованная каскадерская машина, обеспечивающая выживание водителя при любом трюке) - вышла под названием «Доказательство смерти», которое больше подошло бы производственной драме из жизни судмедэкспертов. И еще один, на мой взгляд, весьма неприятный недостаток фильма, который увидит российский зритель – дубляж.

Чуть ли не главное удовольствие в фильмах Тарантино – бесконечный треп героев обо всем и ни о чем, который потом растащат на цитаты, – кажется, основательно подпорчено русской «озвучкой». Впрочем, лично я не видела недублированную версию, поэтому говорить с уверенностью не могу. Но гораздо легче поверить в то, что русский перевод подкачал, чем в то, что Тарантино вдруг разом разучился писать диалоги.

Нужный тон для адекватного перевода занимающей чуть ли не всю первую треть фильма болтовни трех отвязных девиц – с ободранным лаком на ногтях и привычкой шумно чесаться – о сексе, наркотиках и строгом папаше не удался. В результате в начале фильма может стать скучновато (компенсация будет с лихвой выплачена потом, особенно ближе к концу). В русском дубляже проскальзывают интонации то героинь мексиканского сериала, то сюсюкающих школьниц (в попытке найти общий язык с современной молодежью даже было употреблено чудовищное слово «симпотный»).

Тарантино всегда находил удивительные вещи в мусорных баках на задворках мировой культуры и доказывал, что они выброшены совершенно зря – и могут еще отлично послужить настоящему киноискусству. «Доказательство смерти», на мой безусловно субъективный взгляд, не производит впечатления лучшей из тарантиновских находок. Но от происходящего на экране получаешь примерно такое же феерическое удовольствие, как от поедания огромного гамбургера в забегаловке, в которой за барной стойкой щедро разливает и сыплет прибаутками сам несравненный Квентин. В самом фильме, кстати, есть и камео Тарантино в роли бармена, и блестящая (от жира) сцена поедания фаст-фуда крупным планом.

Во второй половине «Доказательства» Тарантино как будто надоедает стилизовать под потертую пленку и «мусорное» ретро. И в этот момент фильм как будто выходит из-под контроля, из стильной винтажной штуковины превращается в кино веселое и быстрое, живое и злобное и бодро расправляется с условностями первой части.

Кроме девушек, за которыми камера подсматривает жадным масленым взглядом вуайериста, хватает и других зрелищ, радующих глаз зрителя своей по-тарантиновски прекрасной бессмысленностью и беспощадностью. Например, потрясающий по напору и бешеному драйву, длиннющий (чтобы насладиться в полной мере) эпизод гонки таранящих друг друга автомобилей. Каскадерша Зои Белл (дублерша Умы Турман в «Убить Билла») в роли самой себя, перелезающая на полной скорости из кабины на капот раритетной машины тех самых 1970-х годов. Вызвавший радостный смех в зале эпизод, в котором раненый своей жертвой маньяк, всхлипывая, причитает: «За что?» Стеб над навязшим в зубах фрейдизмом (измышления по поводу сексуальных комплексов маньяка высказывают наикарикатурнейшие полицейские в ковбойских шляпах). Триумф girl power, которая на деле оборачивается животной яростью и припечатывает фильм эффектным финалом.

Елена Полякова