Порочный круг спада: что приводит к рецессии и как от нее страдают бизнес и обычные люди — простыми словами

Когда экономика начинает замедляться, это чувствуют не только аналитики, но и обычные семьи. Становится труднее найти работу, цены на продукты ползут вверх, а зарплаты будто тают на глазах. Рецессия — это не просто цифры в отчётах, это страх за будущее, потерянные возможности и десятки миллионов людей, вынужденных ужиматься. Почему рецессии случаются и чем они опасны — в финразборе НГС.

Рецессия — это не просто статистический «минус», а состояние, когда экономика устойчиво сбавляет обороты, буквально затаивает дыхание. Классический маркер — падение реального ВВП два квартала подряд, но картина всегда шире: закрываются цеха, растут очереди на бирже труда, кошельки граждан пустеют, а инвесторы в панике сворачивают проекты.

Это не синоним краха, а закономерная, хоть и болезненная, фаза экономического цикла, следующая за периодом бума. Как едко заметил экономист Мюррей Ротбард, после Великой депрессии 1930-х грозный термин «депрессия» сменила куда более мягкая «рецессия», а позже и вовсе «замедление роста».

«Мы сталкивались с такими явлениями в 2008–2009, затем в 2014–2016 годах. Причины были разные, но проблемы, которые возникают, примерно одинаковые: рост инфляции, рост уровня бедности, снижение потребительского спроса, снижение доходов бизнеса, — объяснил НГС доцент кафедры финансового рынка и финансовых институтов НГУЭУ Эдуард Коложвари. — Выходили из этого, в том числе, за счет девальвации рубля».

В 2014–2016 годах рецессия в России пришла на гребне «идеального шторма»: западные санкции вкупе с обвалом цен на нефть со 110 до 30 долларов за баррель. Результатом стало падение ВВП на 2%, инфляция, взлетевшая до 12,9%, и резкое сокращение реальных доходов населения.

Совсем иные причины вызвали «Великую рецессию» 2008–2009 годов в США — там экономику парализовал лопнувший пузырь на рынке недвижимости и крах инвестиционной компании Lehman Brothers, что привело к падению мирового ВВП. Еще раньше, в 1973 году, арабское нефтяное эмбарго спровоцировало глобальный шок, вчетверо взвинтив цены на нефть и вогнав экономики Запада в стагфляцию — жуткий коктейль из спада производства и растущей инфляции.

Опасность рецессии в ее разрушительной цепной реакции, которая бьет по всем уровням экономики и общества. Первый и самый ощутимый удар — это рост безработицы. Предприятия, лишенные доступа к дешевым кредитам (как при нынешней ставке ЦБ РФ в 20%) или столкнувшиеся с падением спроса, начинают массово сокращать штаты. В США во время «Великой рецессии» уровень безработицы подскочил с 4,6% до 10%, оставив миллионы без средств к существованию. В России 2015 года официальная безработица тоже выросла, но куда болезненнее было сокращение реальных зарплат.

Второй фронт — инфляция и падение доходов. Рецессия часто сопровождается ростом цен (особенно если ее спровоцировал внешний шок, как в 2014 или 2022 годах в России), при этом зарплаты замирают или снижаются. Это двойной удар по покупательной способности населения. Люди вынуждены отказываться от всего, кроме самого необходимого, что, в свою очередь, обрушивает потребительский спрос — главный двигатель экономики в мирное время. Бизнес, видя падение продаж, сворачивает инвестиции и производство, замыкая порочный круг спада.

Худшим сценарием становится стагфляция — редкое и крайне токсичное явление, когда экономический спад сочетается с высокой инфляцией. Именно это пережили США в 1973 году после нефтяного эмбарго. Бороться с таким явлением почти невозможно: меры для стимуляции роста (снижение ставок) разгоняют инфляцию еще сильнее, а борьба с инфляцией (повышение ставок) глушит и без того слабую экономическую активность.

Наконец, рецессия несет глубокие социальные последствия. Рост бедности, отложенные жизненные планы (покупка жилья, рождение детей), эмиграция квалифицированных кадров и, как следствие, социальная напряженность. Яркий пример — Греция времен долгового кризиса (2010–2015 годы), когда жесткие меры экономии привели к волнам массовых протестов и политической нестабильности. Даже в России после кризиса 2008–2009 годов, несмотря на сравнительно быстрое восстановление макроэкономических показателей, реальные располагаемые доходы населения восстанавливались годами.

«Пока рано говорить о рецессии. Как я понимаю, монетарные власти ведут борьбу с „перегревом“ экономики — снижают потребительский спрос и расходы. Инфляция вроде бы замедлилась, но вот производство стало снижаться. Когда увидим данные за второй и третий кварталы года, тогда и решим, есть рецессия или нет», — заключил Эдуард Коложвари.

Еще одним опасным экономическим явлением считают скимпфляцию — практику удешевления себестоимости товаров и услуг за счет снижения качества ингредиентов, сырья или сервиса при сохранении прежней цены. Для чего производители идут на такие шаги — читайте в материале.