«Мобилизовывали домохозяек»

Победа в Великой Отечественной войне дорого далась не только тем, кто принял в ней непосредственное участие. Колоссальная нагрузка легла и на тех, кто остался в тылу. Новосибирск превратился в один из крупнейших индустриальных центров страны именно во время войны. Где и как работали в то время новосибирцы, сколько они за это получали, корреспонденту НГС.РАБОТА рассказал краевед, историк, сотрудник Музея города Новосибирска Константин Голодяев.

Кто работал на многочисленных новосибирских военных предприятиях? Ведь большинство мужчин ушли на фронт.

За квалифицированными работниками была закреплена бронь. Все время войны шла борьба между военкоматами и руководством предприятий. У одних была задача как можно больше людей мобилизовать на фронт, у вторых — отстоять своих квалифицированных рабочих. Вплоть до того, что на заводах забирались документы у работников, поскольку без них призвать было нельзя. Эти вопросы рабочие не решали, решалось на уровне руководства: могут его отпустить или нет. В первые месяцы войны был допущен перекос, поскольку много добровольцев пошли на фронт — и заводы оголились.

После этого заводы запретили своим сотрудникам приходить в военкоматы: «Как только приходит повестка, приноси ее своему мастеру». Устраивались и трудовые мобилизации: на заводы набирали людей из села, мобилизовывали на производство школьников и студентов младших курсов. Мобилизовывали домохозяек, которые отдавали детей в круглосуточный детский сад или ясли, а сами шли работать на производство.

Эвакуированные заводы приехали сюда со своим персоналом. Они были прикреплены к нему, как крепостные. Плюс эвакуированные беженцы, что приехали сами. Плюс был персонал, про который мы всегда забываем, — это зеки. Они работали практически на всех крупных предприятиях. Самую тяжелую работу выполняли они. 80 % заключенных было неполитические. Другое дело, что политические зеки были более ответственными и работали более качественно. Понтонный мост, возведенный осенью 1941 между берегами Оби, построили как раз политические зеки. Взлетную полосу на заводе им. Чкалова, построенную во время войны, тоже строили политические.

Были ли какие-то особо дефицитные специальности?

Востребованы были все специальности. Больше всего не хватало, как и всегда, квалифицированных кадров, т.е. людей, которые могут работать с радиотехникой, с оптикой, тонкими материалами в авиации, сборщиков на заводы. Широко применялось обучение, передача опыта. Школьники начинали работать с 14 лет на простых работах — например, на тарном производстве, токарями. Квалифицированным трудом типа сборки ракет занимались уже квалифицированные рабочие. Поскольку специалистов не хватало, к квалифицированному труду привлекались даже осужденные. Практиковались даже специальные отряды из людей, осужденных по ст. 58 (измена Родине). У большинства людей был нормированный рабочий день, просто норма дня была от 12 до 16 часов. Выходной день был, а вот отпусков не было.

Сколько зарабатывали новосибирцы в то время?

Квалифицированный рабочий мог получать ежемесячно до 1000 руб. — это считалось очень хорошим заработком. В черной металлургии квалифицированный инженер (по должности выше, чем мастер и начальник цеха) получал 1725 руб. Это максимальные зарплаты для тружеников союзной промышленности. В республиканском подчинении зарплаты были пониже, а в сельском хозяйстве — вообще маленькие. У некоторых зарплат даже не было. Им начисляли трудоднями, а потом за это выдавали картошки, пшена и т.д. Например, работник колхоза, работающий по разнарядке на лесоповале, получал в месяц 70–80 руб.

Что можно было купить за эти деньги?

Писатель Всеволод Иванов, который жил в том числе в Новосибирске, приводит рассказ ветерана-инвалида. Согласно нему, за 400–500 руб. на рынке можно было купить килограмм картошки, немного масла или сала. Бутылка водки в магазине стоила 30 руб., а на рынке 400–500 руб. (по статистике Росстата, в 1943 году средняя цена молока на колхозном рынке составляла 51 руб., десятка яиц — 127 руб., 1 кг картофеля — 20 руб. — М.К.).

Какие предприятия были самыми крупными работодателями в Новосибирске? Что там выпускалось во время войны?

Самым массовым был завод «Сибсельмаш», который тогда назывался 179-й комбинат. В его составе было несколько заводов. Там работало порядка 13 тыс. человек. Следом у нас шли предприятия, где трудились 8–9 тыс. человек — на заводе им. Чкалова, тогда 153-м заводе, и на 69-м заводе — приборостроительном им. Ленина, который сейчас называется «Швабе». Это три крупнейших гиганта, которые имели больше всего сотрудников. Они были самыми значимыми и по выпуску продукции. 179-й выпустил почти треть всех боеприпасов страны, завод им. Чкалова выпустил почти половину всех истребителей, сделанных во время войны. 69-й завод занимался оптикой.

Кстати, худшие условия для работы были на 179-м комбинате, хотя он не отличался химией или какими-то вредными производствами. Этот завод делал большие планы. Там выпускали мины, снаряды, в том числе для «Катюш», патроны, авиабомбы и др. За громадными производственными планами очень не успевала социальная сфера. Люди жили в ужасных условиях в общежитиях и бараках, часто болели, ходили в лохмотьях. Директор 179-го комбината менялся несколько раз в годы войны.

Известны факты, которые трудно объяснить с точки зрения современных зарплат. Например, что люди покупали танки и самолеты с зарплаты. Как это возможно?

Надо понимать, что в основном люди покупали их не в одиночку — это какие-то исключительные случаи, которые нам известны по самолетам Мессинга (Вольф Мессинг — известный иллюзионист, выступавший, в частности, с номерами «чтения мыслей», а также предсказывавший будущее. — М.К.). Как рассказывал тот же Мессинг, он давал на самолет миллион рублей. Другие примеры говорят нам о том, что покупалось в складчину через организации или учебные заведения. Вот, допустим: «Учащиеся школы № 67 внесли 2,5 тыс. руб. на строительство танка "Юный сибиряк"». Откуда у учащихся деньги? Естественно, в этом принимали участие учителя и родители. И это целая школа — 10 классов, несколько смен. Или вот: «В июне 1942 года молодые рабочие Новосибирской области собрали 2 млн 787 тыс. руб. на эскадрилью "Новосибирский комсомолец"». Это молодые рабочие всей области — от 14 до 30. Все эти вложения делались коллективно. «16 января 1943 года медицинские работники Октябрьского района передают на постройку эскадрильи санитарных самолетов "Сибирский медработник" 50 тыс. руб.». За 50 тыс. никакого самолета не будет, тем более эскадрильи. Это частичный взнос на строительство, из таких взносов потом складывались суммы, на которых покупалась техника. Есть фотографии, на которых люди приносят и сдают эти деньги. Другой вариант: заключался договор, что работа сверх плана идет фронту на постройку чего-то важного. Поэтому люди работали, а зарплата перечислялась в какой-то фонд.

Это было обязательным?

Когда весь цех подписывается сверхурочно работать в Фонд Красной армии, а ты не подписываешься под этим — это может грозить какими-то санкциями. Если верить воспоминаниям о Мессинге, то когда он не соглашался, то попадал куда надо — и после этого соглашался. Очень активно велась пропагандистская работа, в том числе среди рабочих. Применялись психологические приемы. Например, распространялось фронтовое сталинское задание, которое гласило: «Не выполнить суточный график — значит замедлить наступление». Были еще так называемые письма с фронта. Начальник цеха или директор завода, зная, что у него кто-то подхрамывает в работе, писал на специальном бланке: «Товарищ Иванов! Я воюю на фронте и проливаю кровь, а вы не выполняете план. Как вам не стыдно?». Такие фронтовые письма несли некоторую неправду — не писал фронтовик такого письма, — но имели моральное воздействие на рабочих. Стыд всегда присутствовал.

Какие существовали наказания? Можно ли было уволиться, что было с теми, кто прогуливал?

Можно, если причина увольнения не связана с нарушениями закона. Конечно, это было сложно, людей всячески держали. Некоторые после увольнения лишались брони, их отправляли на фронт. Для кого-то это было достаточно серьезным предостережением. А если нарушений трудовой дисциплины было много, тогда людей не просто увольняли, а отдавали под трибунал. В основном это применялось к управленческому персоналу. Например, под трибунал могли отдать начальника цеха, который допустил какое-то разгильдяйство — за действия, которые привели к срыву плана. Но и это было не так просто: людьми не разбрасывались, и вину еще нужно было доказать. Рабочих всячески мотивировали. Даже за непродолжительное стабильное выполнение плана можно было перейти на следующий квалификационный разряд с повышением зарплаты. Было выгодно быть «стахановцем», потому что это хорошо стимулировалось.

Конечно, бывали случаи, которые можно отнести к эмоциональному порыву: когда человек опаздывает на работу, и начальник отдает его под суд. Но не каждый суд это примет. Это случалось достаточно редко. Среди молодежи очень частыми были случаи дезертирства: когда человека призвали работать на один завод, а он перескочил на другой или просто захотел отдохнуть. Их вылавливали, но не судили — опять ставили к станку. Людьми очень дорожили.