Подпольные твари (фоторепортаж)  

За дверями с табличками «Вход воспрещен» — в хранилищах Краеведческого музея — хранится четверть миллиона экспонатов. Корреспонденты НГС.АФИША побывали в запасниках музея, изучили изнутри, как устроен таинственный мир шкафов, чехлов, бирок, старинных китайских шелков и фарфора, колб с формальдегидом и закутанных женщин в белых перчатках, — и попросили хранителей показать свой любимый экспонат.

Тем, как устроены и выглядят хранилища после недавнего ремонта в Краеведческом музее (и в здании на Красном проспекте, и в подразделении на Вокзальной магистрали), явно все гордятся — и рядовые сотрудники, и руководство. Шкафы, стеллажи, коробки и прочее — все новенькое и аккуратное.

«Есть такое ошибочное представление, что музей — это склад старых вещей с пыльными полками, на которых что-то довольно беспорядочно хранится, — комментирует замдиректора Краеведческого Артем Готлиб. — Для каких-то музеев это, может, и так, но у нас абсолютно другая картина. Мы победили ситуацию, которая сложилась еще с советских времен, когда все кабинеты сотрудников были набиты какими-нибудь условно "прялками", происхождение которых никто не мог объяснить и которые к нашим фондам не имели ни малейшего отношения: кто-то принес, кто-то подарил и т.д. Пару лет назад музей принял концепцию комплектования фондов — многостраничный документ, который формализует нашу работу. То есть мы знаем, какие именно предметы нам нужны, где мы их будем искать, как будем хранить и экспонировать. Поэтому у нас порядок и в фондах, и в головах. Коллеги из других городов завидуют тому, как все у нас организовано».

Корреспонденты НГС.АФИША просят хранителей из каждого отдела фондов показать свой любимый экспонат. Валерия Дружинина, присматривающая за отделом, где хранятся стекло, фарфор и прочая посуда, — достает елочную игрушку из германской Тюрингии конца XIX века. Как она оказалась в Новосибирске — неизвестно, но в отделе склонны считать, что многие из зарубежных экспонатов попали сюда как трофейные. «Одни из первых елочных игрушек начали делать в городе Лауша в Тюрингии…

… Первые елочные игрушки были шарами, потому что они изображают яблоки с райского дерева. Это марганцевое стекло, весьма тяжелое, и в нем использована техника, при которой горячее стекло помещают в холод, чтобы оно растрескалось», — рассказывает Валерия. Она, кажется, сама немного похожая на окружающие ее каждый день хрупкие и прозрачные экспонаты (и это вообще, судя по всему, часто бывает с музейными сотрудниками).

В музейных хранилищах поддерживается температура 18–23 градуса, поэтому униформа женщин-хранителей — всевозможные пушистые кардиганы. Обычные огнетушители по понятным причинам непригодны, поэтому везде стоят баллоны газовой системы пожаротушения. У экспонатов сложные отношения со светом — цветному стеклу он, например, вреден.

В следующем отделе хранится одежда — от национальных костюмов и шаманских бубнов до формы советских школьников; бесконечные шкафы с грудами фуражек и толстыми массами пальто. «Накомодники, наволочки, накидушки, — гласят этикетки на выдвижных ящиках и дверцах шкафов. — Воротнички женские, косынки кружевные, декоративные украшения». Внутри каждого шкафа и ящика лежит мультифора с описью того, что в нем хранится.

В качестве самого интересного экспоната хранительницы этого отдела достают сарафан конца XVIII века из китайского шелка. Известно, что он привезен с Алтая. Этот наряд — выходной и явно принадлежавший не бедной женщине, — состоит из двух частей: вначале надевается рубаха-рукава, сверху — широкий сарафан.

В следующем отделе хранится всевозможное искусство: живопись, графика, скульптуры, иконы. Когда открывают ящички с коллекцией африканского искусства, — оттуда экзотически и странно пахнет каким-то непривычным деревом. На фото — утыканный гвоздями фетиш: фигурка духа, то ли наказанного за какие-то обиды, то ли просто угвожденного, чтобы как-то усмирить и уберечься от него.

В углу — картины Павла Якубовского (1891–1945), примечательного тем, что он считается первым художником Новосибирска — города, который никогда как-то не располагал к художествам и не особенно художниками славился. Якубовский рисовал портреты, пейзажи и прочее, расписывал интерьеры, оформлял театральные постановки и так далее. «Что-то в нем было импрессионистичное, — размышляет сотрудница отдела Татьяна Гришанова. — Вообще специального образования у него не было и хорошо видно, как его более крупные работы проигрывают мелким… Грустная история, говорите? Да, это точно».

Образцы мрамора и хризоколлы в отделе, где хранится запас камней и минералов. Это хранилище находится уже в другом подразделении Краеведческого музея — музее природы на Вокзальной магистрали за ЦУМом.

Там же — за кулисами музея природы на Вокзальной — хранятся фонды редкой книги, газет и журналов.

Самая старая книга, хранящаяся в отделе, — «Служба святого благоверного князя Романа» конца XVII века. Составитель книги в конце подписался «Грешный монах дивногорский Герман, диакон недостойный».

Здесь же хранятся стопки сатирических журналов, издававшихся в Томске, — во время революции 1905 года Россия переживала всплеск свободомыслия в прессе. А это раздел объявлений — предложение бесплатных уроков красноречия на ветеринарно-санитарной станции могло бы составить сюжет чеховского рассказа.

Фонды собственно самого музея природы — шкафы и стеллажи, набитые чучелами, тушками, коробками с яйцами и гнездами и так далее. Целые компании сов, легионы синиц. Распорядитель этого животного загробного царства Николай Балацкий, доставая очередную коробку, полную тушек лесных коньков — мелких пестрых птичек, — поясняет: «Вот, столько я застрелил для своей научной работы. Наука требует жертв... А сейчас их что-то стало совсем мало. Это было раньше, а сейчас мне жалко уже стрелять птичек. Я в основном фотографирую. А вот видите, мышей сколько? А говорят, что мы мышей не ловим!».

Из шкафа с банками (оттуда попахивает формальдегидом) господин Балацкий достает препарат 1952 года — банку с человеческим эмбрионом, поясняя, что это как раз один из тех предметов, которые довольно случайно попали в музей и с экспозицией не увязаны.

На шкафу сидят орел-могильник и (в упаковочной «паутине») — глухарь. Чучело глухаря отдал музею экс-губернатор Виктор Толоконский перед отъездом в Красноярск. «То ли ему подарили, то ли сам добыл»...

... комментирует Николай Балацкий и показывает экспонат, к которому явно относится особенно нежно, — птичку скотоцерку, которая когда-то жила в лесах, а когда леса ушли и на их месте образовались туркменские пустыни, — зачем-то осталась жить в пустыне, к ней приспособившись.

... Уже собираясь уходить, корреспонденты НГС.АФИША случайно забредают в кабинет еще одного сотрудника музея природы, Андрея Мугако, — и встречают там живущего в аквариуме африканского богомола Бусю. Буся — что-то среднее между хранящимся в закулисье экспонатом и питомцем, а, может быть, даже и сотрудником музея. Она не фигурирует в описи экспонатов, зато у нее есть имя, харизма, популярность («Вообще мы ее закормили», — констатирует г-н Мугако, когда Буся отворачивает глазастую голову от живого таракана, протянутого ей пинцетом) и карьерные планы (ее хотят задействовать в выездах к школьникам).

«Конечно, на самом деле это биоробот, но они как-то так выглядят, что создается иллюзия, что это разумное существо, — головой вертит, отмахивается лапой, как будто бы танцует, — рассуждает ученый и перебивает сам себя. — Ой, посмотрите, как она моется! Дядя грязными руками потрогал! Чистюля!» У богомолов, — напоминает он, — незаслуженно дурная репутация: в некоторых языках они называются "чертовыми лошадками". Буся одинока (как известно, если у нее все-таки появится мужчина, она его съест), а к Новому году ее — отведенная богомолам девятимесячная — жизнь склонится к концу. «Но и после этого она — на булавке, на выставке, — продолжит радовать детей, — подытоживает Андрей Мугако. — Музей — это все-таки про смерть. И про вечность».

На самом деле музейные хранилища не так уж плотно закрыты от человека с улицы. Во-первых, Краеведческий музей с начала XXI века активно оцифровывает свои фонды и прямо с сайта музея можно зайти в открытую часть каталогов.

Во-вторых, в музее периодически устраивают экскурсии в фонды для небольших групп (3–10 человек) по предварительной договоренности (стоимость — 200 руб. с человека).

Елена Полякова

Фото Татьяны Фатеевой, автора (17)

Видео автора