Прощай, Блохэй: что значит для покупателей и рынка окончательный уход ИКЕА

Западные компании начали окончательно определяться со своим будущим в России. Вслед за закрытием «Макдоналдса» о своем решении прекратить деятельность в нашей стране объявила ИКЕА. Обозреватель НГС Стас Соколов, который присутствовал на закладке первого камня шведского гипермаркета, рассуждает о том, чем стала эта компания для новосибирцев и что означает ее закрытие.

За те 15 лет, которые шведская компания проработала в Новосибирске (в России она с 2000 года), ИКЕА стала чем-то таким же обычным, как метро, зоопарк или там третий мост. То есть даже если лично вам они не очень нужны, то, живя в Новосибирске, вы всё равно с трудом можете представить город без этих вещей. И вот теперь ее нет.

Здесь, конечно, так хочется встать в максимально независимую позу и сказать что-нибудь про то, что не очень-то эта ИКЕА ваша была нам тут нужна. Дешевая, дескать, мебель для невзыскательной публики. Нормальные люди покупают шкафы и кресла из массива (советую дуб), а не это всё. Можно также добавить что-то про российскую мебельную промышленность, которая так долго страдала под шведским игом. И вот теперь, наконец, сможет расправить плечи.

В общем, можно сказать много всяких разных глупостей, которые люди говорят по поводу ухода из России ИКЕА и прочих глобальных брендов. Глупости вообще говорить просто и приятно. Просто ставишь пальцы на клавиатуру и пишешь комментарий. Ну или открываешь рот и издаешь звуки.

Имущество шведской компании, конечно, не пропадет. Фабрики уже вызвалась купить российская АФК «Система». К магазинам проявила интерес сеть Hoff. Так что, скорее всего, через какое-то время и в новосибирский сине-желтый гипермаркет вернется жизнь. И даже товары, возможно, будут примерно такими же, но с другими (более легко читаемыми) названиями. Прямо сейчас сотрудникам, конечно, придется искать новую работу, но если в целом в стране не случится какого-то обвала, то и они не останутся на улице. А если случится, то ИКЕА им не помогла бы всё равно. Но раз уж ИКЕА уходит, стоит помянуть ее добрым словом, вспомнив о том, что такого шведская компания принесла в Россию.

Торговцы мебелью были и до нее. По всей стране покупателей встречали залы (как правило, каких-то ставших ненужными заводских цехов или складов), заставленные диванами, креслами и шкафами. Были фабрики, пытающиеся пристроить свою продукцию (уж какую умели сделать). Были мастера, делавшие мебель на заказ.

ИКЕА принесла в Россию принципиально новый способ организации бизнеса. Покупателю она предлагала не просто набор товаров, а целую среду обитания, в которой было всё: от салфеток до кухонного гарнитура. О цене и достоинствах конкретной сковородки или кресла можно было спорить. Но человек четко понимал, что, приехав в ИКЕА, он точно сможет купить предмет, который функционально закроет практически любую домашнюю потребность. И предмет этот не нужно будет ждать, заказывать на складе в другом городе. Его можно просто снять упакованным с полки и собрать дома.

Но еще большую революцию ИКЕА сделала в производстве. Шведы загрузили десятки предприятий. Работая с ИКЕА, производители учились сокращать издержки (иначе не впишешься в цену), соблюдать стандарты, выдерживать график поставок. В общем, всему тому, что отличает развитый рынок от дикого. Кто-то так и остался в безымянных поставщиках товаров под чужой маркой. Кто-то (как «Аскона») создал собственный бренд. Но и те и другие научились работать на уровне мировых стандартов. И хотя бы за это шведам можно сказать спасибо.

С технической точки зрения повторить все эти столы, шкафы и натягивающиеся на матрац простыни нет, разумеется, никакой проблемы. Сложно сохранить фокус, который задается в таких компаниях на самом верху или даже извне. И в конкретной стране нанятые на разных уровнях сотрудники просто стараются соответствовать заданным стандартам. Стандартам, которые доказали свою жизнеспособность на разных континентах и в разных культурах. А если таких стандартов нет, а есть только некий образец, на который было бы неплохо походить, всё начинает расползаться. Здесь сделать попроще, тут подешевле, а это вообще отменили, потому что непонятно зачем оно было нужно. И вот у вас уже нет никакого бренда, а есть просто набор товаров.

Любой глобальный бренд, присутствующий на рынке, не просто продает одежду, машины или диваны, но и задает планку, к которой приходится тянуться всем: и конкурентам, и подрядчикам, и производителям. И когда бренд уходит, то исчезает и эта планка. И если еще вчера российский Hoff просто вынужден был стараться хотя бы приблизиться к шведскому оригиналу, то теперь куда вы от него денетесь?

Мы ведь все помним, как проходило прежнее импортозамещение, когда Россия запретила ввоз целого ряда продуктов питания из недружественных стран. По всей стране тогда прокатился бум сыроварения, и теперь, действительно, в любом супермаркете можно купить отечественные камамбер, моцареллу и даже что-то похожее на пармезан. Нюанс в том, что стоит эта «импортозаместительная» продукция отечественных производителей раза в два-три дороже. И позволить себе ее может лишь небольшая часть покупателей. Широкие же народные массы вынуждены довольствоваться сырным продуктом. Иногда туда даже настоящее молоко добавляют.

Первым глобальным брендом, который ушел с российского рынка окончательно, а не просто приостановил деятельность на время, стал американский McDonald`s. Компания продала свой российский бизнес своему франчайзи. На месте его заведений уже начали открываться кафе под названием «Вкусно и точка».