Банда сутенёров. Как в Новосибирске похищали, пытали и убивали девушек — их заманивала дама на белой иномарке

В конце 1990-х годов Алтайский край и соседние регионы захватила волна исчезновений девушек и молодых женщин. Наиболее известной стала история пропавших абитуриенток, поступавших в АлтГТУ, чьи останки затем обнаружили в селах рядом с Барнаулом. Но помимо Барнаульского маньяка (так прозвали убийцу абитуриенток) в Западной Сибири в это время орудовали и другие преступники. Свою банду сколотил житель Новосибирска Евгений Квашнин, решивший зарабатывать на сутенерстве. Он, его друзья и возлюбленная успешно уговаривали совсем юных девушек на высокооплачиваемую работу секретарем, а по факту — истязали, превращали в дорожных секс-работниц и заставляли участвовать в кражах. НГС рассказывает жуткую историю преступников, которые строили изощренные схемы и жили на широкую ногу, совсем не опасаясь наказания. Какой срок они получили и чем теперь занимаются те, кто оказался на свободе, — в материале Ксении Лысенко.

В феврале 2001 года теперь уже бывший старший следователь-криминалист Максим Леонтьев выехал на место преступления в ряды однотипных серых гаражей в Заельцовском районе. На них указал 29-летний Евгений Квашнин — хмурый мужчина, который постоянно курил и неохотно отвечал на вопросы. Здесь, по его словам, он вместе со своими подельниками похоронил 16-летнюю Иру Серову.

— Драматичная была достаточно ситуация с захоронением. Это где-то в частном секторе, в районе улицы Жуковского. Там располагался гараж и был фактически склеп — то есть в углу гаража, где-то в стене было что-то вроде могилы. Чтобы достать тело, пришлось глубоко вниз копать. Мы раскопали — там была Серова, без вести пропавшая из Алтайского края, — рассказал Максим Леонтьев корреспонденту НГС.

Иру Серову в Барнауле искали с конца лета — именно там ее последний раз видели возле какой-то иномарки. Евгений Квашнин настаивал, что Серова повесилась сама, его подельники только пожимали плечами: девушку перевозили с места на место, время от времени избивали, но последним перед смертью ее видел Квашнин, который был с ней в квартире наедине.

Бывший старший следователь по особо важным делам прокуратуры Алтайского края Виталий Меновщиков, занимавшийся делом об исчезнувших девушках, говорить о том, как следователи вышли на банду Квашнина, отказался. По его словам, всё, что он помнит о деле, он уже рассказал СМИ в нулевых, а также снялся для одного из выпусков «Криминальной России». В нем он говорил, что в исчезновении Иры Серовой основной была версия попадания в сексуальное рабство — ее оперативники и отрабатывали.

Экспертиза выкопанного трупа подтвердила, что смерть девушки наступила из-за удушения. На горле была и вторая борозда — от веревки, которую Квашнин накинул на уже мертвую девушку, попытавшись инсценировать ее самоубийство.

Исчезновение дочери, а затем ее смерть родители пережить не смогли: весной 2001 года скончался ее отец, а осенью — мама. Они оба не дожили до судов над истязателями Иры.

Пропажа девушек в Алтайском крае, Кемеровской и Новосибирской областях пришлась на 1999–2000 годы. В это время в регионах орудовали несколько банд и маньяков, чьими жертвами становились девушки в возрасте 16 лет и старше, а потому на след Евгения Квашнина и его приятелей следователи вышли не сразу.

К тому моменту, как у следователей из Алтайского края появились первые зацепки по этому делу, в одном только Барнауле пропали не менее 6 девушек, в том числе Ира Серова. Двое из них — подруги Ольга и Светлана — не вернулись домой в июне 2000 года после практики в летнем лагере при школе. В выпуске «Криминальной России» мама Ольги рассказывала, как через несколько недель после пропажи дочери получила от нее письмо из Новосибирска, в котором школьница говорила, что ее где-то держат и «стращают». От переживаний женщина попала в больницу, где неожиданно встретилась с пропавшей дочерью.

— Вдруг меня вызывают вниз, ну я думаю, пришла старшая. Выхожу, на шею мне бросается... Я даже не узнала кто. Худенькая какая-то, маленькая, у меня потемнело в глазах, я чуть не упала. А потом маленечко в голове у меня промелькнуло: «Кто же это, кто?». Похожа вроде по голосу — она засмеялась. Бросилась мне на шею, а меня аж зашатало. Говорит: «Не узнала? Это же я!», — рассказывала мать 16-летней Оли о встрече с ней.

Оля успела сообщить маме о том, что после лагеря к ней с подругой Светой подъехала белая «Тойота», из которой вышла солидная женщина. Она-то и предложила девочкам поработать секретарями за большие по тем меркам деньги — 15 тысяч рублей. Многого не требовалось — только работать за компьютером, поэтому они согласились. Школьниц увезли в Новосибирск, где удерживали в квартире, избивали и заставляли заниматься проституцией.

Рассказав все это, Оля сразу же исчезла — вероятно, опасаясь за свою жизнь. На подругу Оли, Светлану в конце августа милиционеры наткнулись случайно, когда она брела по Барнаулу с жуткими синяками на лице. Состояние девушки было настолько плохим, что врачи запретили той давать показания и возвращаться к пережитому. Она успела повторить некоторые детали из рассказа Оли: респектабельная молодая женщина, белая иномарка и предложение поработать.

Уже осенью одной из семей, в которой летом пропала девушка, поступил звонок от дочери. Тихим голосом она рассказала, что жива, но где находится и кто с ней рядом, говорить не стала. Это вообще была характерная черта для всех пострадавших: в письмах, звонках, а также в личных беседах, если девушкам удавалось сбежать, они не рассказывали подробностей о тех, кто их удерживал. Следователи решили, что девушки были сильно запуганы.

Звонок удалось отследить, а по нему оперативники вышли на съемную квартиру в Новосибирске — обычное жилье в пятиэтажной хрущевке. К моменту приезда оно было пустым, но хозяйка квартиры сохранила ксерокопию паспорта квартиросъемщицы — ею оказалась Елена Панагушина, та самая женщина на белой «Тойоте».

Уже в тот момент эта криминальная история могла завершиться: Елену задержали и даже доставили в Барнаул. Она вела себя уверенно и хладнокровно, признала, что действительно предлагала девушкам работу секретарем, но с уличной секс-работой это никак не связано. Оперативники пытались найти хоть одну пострадавшую, которая могла бы опознать Елену и рассказать, как та принуждала ее выходить работать на дорогу, но таких не было.

Женщину пришлось отпустить, а новосибирские милиционеры начали массово задерживать секс-работниц на самых злачных улицах: Жуковского и Немировича-Данченко. Так они надеялись выйти на след банды.

— Многие подтверждали, что есть вот такая безбашенная группа, что девчонок бьют, насилуют, а некоторые из девчонок безвестно пропадают, — говорил старший оперуполномоченый УБОП ГУВД по Новосибирской области Александр Гоголев в интервью «Криминальной России».

Задержание всех причастных к исчезновению девушек в Сибири произошло несколькими месяцами позже. Есть несколько версий, кто именно вывел милицию на след банды. «Коммерсантъ» в заметке 2001 года «Нехорошую квартиру взяли штурмом» сообщал, что подсказку дали «источники в криминальной среде», указав на квартиру, где и удерживали одну из жертв.

Еще одна версия была озвучена «Комсомольской правдой». Банду сдала якобы одна из пострадавших девушек, Лидия, которую за примерное поведение даже приняли в свои ряды. Утверждалось, что она участвовала в схемах, которые придумывали бандиты, чтобы удержать девушек и заставлять их работать.

Так или иначе, среди задержанных оказались Елена Панагушина, ее сожитель Евгений Квашнин, от которого она за пару лет до этого родила ребенка, а также двое их приятелей: Евгений Бер и Анатолий Яковлев. Всем им на момент задержания не было и 30 лет, все они едва закончили 9 классов. Анатолий Яковлев, как писали в газетах тех лет, был ветераном Чечни. Елена же встретила Евгения Квашнина, когда ей было 17 лет, из-за него она не доучилась и сыграла важную роль в его преступных планах.

— По предварительным данным, наиболее активная роль в группировке принадлежала женщине. Как сообщили оперативники, в ходе обычной беседы она была способна расположить к себе кого угодно. Преступница могла, например, посулить девушкам высокооплачиваемую работу в Новосибирске, помочь поступить в институт или решить квартирные вопросы. Затем за дело брались мужчины, — говорится в заметке «Коммерсанта».

Елена привозила девушек в квартиру, в которой вскоре появлялся якобы глава фирмы Евгений Квашнин — это он, отсидевший в юности за хулиганство, был мозгом преступной группы. «Директор» объяснял, что для того, чтобы получить обещанные 15 тысяч рублей, даже секретарем две недели работать не придется — нужно всего лишь помочь с одним делом. Вскоре в Новосибирск якобы должна была приехать московская представительница их компании, у которой нужно аккуратно вытащить дискету «с важными данными». Московскую бизнес-леди отыгрывала одна из жертв, Лидия, а девушку наряжали в домработницу и выдавали таблетки клофелина, который нужно было подсыпать Лидии.

План срабатывал, но по возвращении в квартиру выяснялось, что у девушки исчез паспорт. Бандиты предполагали, что та могла его выронить в квартире Лидии, затем пытались ей благородно помочь и съездить в квартиру за паспортом, но вернувшись отыгрывали испуг: с их слов, москвичка умерла, в квартире куча милиционеров, а сама девушка, похоже, стала убийцей, не рассчитав с дозой.

Затем появлялся Евгений Квашнин, убеждавший перепуганную девушку в том, что у него обширные связи с прокуратурой, правоохранительными органами и криминалом, а потому за сумму в 20 тысяч рублей он может отмазать ее. Деньги предлагалось отработать, занимаясь сексом за деньги на одной из дорог Новосибирска. Даже устанавливался определенный план: жертва должна зарабатывать не менее 1,5–2 тысяч рублей в день. За невыполнение плана девушку жестоко избивали и пытали — в ход шли металлически прутья и плоскогубцы.

Такая многоступенчатая ложь была идеальной для Квашнина и компании: девушки были запуганы и не могли рассказать о пережитом даже после побега из Новосибирска. Кем-то двигал стыд, а кого-то мучила совесть из-за убийства, которое было тщательно инсценировано.

В последние годы перед задержанием (а группировка действовала ориентировочно с 1997 года) Евгений Квашнин с подельниками отточили схему. Иногда девушкам показывали смонтированный выпуск криминальных новостей, где фигурировали их фотографии как предполагаемых убийц «москвички» Лидии. Затем главарь расширил сферу деятельности, и теперь от жертв требовалось участвовать в кражах шуб и видеокамер. Иногда Квашнин делал любительскую порнографию с запуганными девушками.

Всё это не нравилось его сожительнице Елене, которая срывала на них свою злость. Что, впрочем, не мешало ей привлекать новых жертв, чтобы те обслуживали их с Евгением бытовые нужды: убирали в их доме, готовили, сидели с ребенком.

В целом, банда была активной в теплое время года, а в холодное — жила на широкую ногу и уезжала отдыхать.

Но порой придуманная Квашниным схема с подставным убийством не срабатывала.

Так случилось с Ирой Серовой, которая наотрез отказалась идти на дорогу. Несколько месяцев избиений не помогли, и тогда Евгений Квашнин задушил ее, а затем с подельниками закопал в гараже.

Об убийстве девушки первой рассказала Елена Панагушина, затем ее показания подтвердил Анатолий Яковлев, который выполнял в группе функции охранника жертв и водителя.

Последним в итоге сознался сам Евгений Квашнин, присутствовавший на извлечении оперативниками тела из того самого гаража.

— Потом этого Квашнина пробовали на роль [маньяка] будущего Чуплинского, потому что он подходил по внешним критериям, — рассказал НГС Максим Леонтьев.

— По глубинным критериям Квашнин не подходил на эту роль, потому что он тупой, жестокий и садист. А эти серийные убийства проституток [совершенные Чуплинским], они потоньше все-таки были, там была вероятность, что человек более хитрый и гибкий был, более изворотливый, — отмечал Максим Леонтьев.

После выезда в гаражи следователи решили поподробнее расспросить Евгения Квашнина о других пропавших девушках. Бытовала даже версия, что это он мог похитить алтайских абитуриенток, и, судя по хронике тех лет, версия была рабочей: Анатолий Яковлев вспоминал, что порой его подельник уезжал с девушками на машине, а возвращался один. Куда пропадали жертвы, было неясно. Разговорить Квашнина оказалось сложно, но неожиданно тот дал признательные показания.

— Он называл от 20 до 24 человек, составлял списки довольно такие обширные. Пытался вспоминать, кого он убивал и где закапывал эти трупы, — говорил Александр Гоголев.

Квашнин даже прошел полиграф, который подтвердил, что тот может быть причастен не менее чем к 10 убийствам, но работа оперативников ничего не принесла — в местах, которые называл главарь банды, тела не нашли.

Работа с Евгением Квашниным завершилась неожиданно: подозреваемый был убит в камере СИЗО. По одной из версий, его убили сокамерники после того, как тот стал откровенно врать, называя имена членов Первомайской ОПГ, которые якобы обеспечивали ему крышу.

По словам Александра Гоголева, пережить случившееся удалось не всем жертвам Квашнина и его подельников. Некоторые девушки вновь вышли работать на дорогу — не видели для себя другого выхода.

Часть девушек так и не вернулись домой. Пропавшую в августе 1999 года Машу из села Косиха родители ждали несколько лет. Девушка уехала в Барнаул, чтобы узнать условия поступления в училище, но обратно в село так и не приехала. Как оказалось, еще в сентябре того же года ее тело обнаружили в Первомайском районе и похоронили на кладбище для не опознанных погибших.

Как писало издание «Алтапресс», заявление у родственников Маши приняли только в октябре, когда ее уже похоронили.

— Фрагменты тела, оставленные для возможного опознания, помогли потом установить, что найденная — именно Маша. Согласно протоколу, Маша лежала в такой позе, будто ее долго везли в багажнике машины. Установить, что стало причиной ее смерти, из-за плохой сохранности тела оказалось невозможно, — говорилось в статье издания.

Ее родители предполагали, что к убийству могла быть причастна банда Квашнина. Разговаривать с журналистом НГС папа Маши не стал — не захотел вспоминать трагедию 25-летней давности.

В октябре 2001 году преступников ждал первый суд — он состоялся в Алтайском крае. Елена Панагушина заявила, что шла на преступления из-под давления: ее сожитель Евгений Квашнин нередко избивал ее, а также грозил тем, что отнимет двухлетнего на тот момент сына.

— За похищение и вовлечение в занятия проституцией пяти девушек Евгений Бер получил 11 лет лишения свободы, Елена Панагушина — девять. Верховный суд РФ оставил решение Алтайского краевого суда без изменений, — писала «Российская газета».

Затем группировка выслушала приговор в Новосибирске, где проживали девять из их жертв. До суда дело дошло только в 2003 году, процесс объявили закрытым. Разбирательства продолжались год, в итоге преступникам добавили сроки: окончательно Евгений Бер получил 16 лет лишения свободы, Елена Панагушина — 10, Анатолий Яковлев — 7. Условный срок дали Лидии — она получила 5,5 лет лишения свободы условно с пятилетним испытательным сроком. Как говорила «Комсомольской правде» помощник прокурора Ленинского района Елена Деркач, в банде Лидия была жертвой и участвовала в схемах из-за того, что ее запугивал Квашнин.

Анатолий Яковлев освободился раньше всех — получил условно-досрочное освобождение. По данным «Вечернего Новосибирска», на свободе его ждала одна из похищенных девушек, с которым у них завязались романтические отношения еще в период работы банды. Чем сейчас занимается мужчина, выяснить не удалось. Возможно, он сменил имя.

Елена Панагушина в контактах некоторых пользователей записана как «Елена Бер» (аналогичная ситуация с ее 25-летним сыном от Евгения Квашнина). Она, судя по поданному ей в 2018 году объявлению, искала швей на производство в Первомайском районе. Евгений Бер, вероятно, имеет отношение к этому бизнесу — он записан как «Женя Швейка». На звонок корреспондента он не ответил, но удалось дозвониться до Елены. Услышав от корреспондента упоминание Квашнина, она повесила трубку.

Лидия, получившая условный срок, сменила фамилию и закрыла свои социальные сети. Она по-прежнему живет в Новосибирске, причем на улице, где под угрозами работали несовершеннолетние девушки — на Немировича-Данченко.

Новосибирец Геннадий Барсук отбывает два пожизненных срока в самой труднодоступной колонии России, которую называют российским «Алькатрасом». Недавно его доставили в Новосибирск: криминальный корреспондент НГС Павел Тиунов выяснил, в чём обвиняют рецидивиста.